Под гнётом оккупантов

има родился в селе Первое Сторожевое. В семье росло трое сыновей (Дима – младший), родители работали в колхозе. Когда отец ушёл воевать, Диме не было и шести, братьям по 12 и 14 лет.

8 июля 1942 года фашисты практически беспрепятственно вошли на территорию области. Беспредельничали сильно. Дмитрий Васильевич вспоминает, как в один ряд собрали старых мужиков человек тридцать – и очередями по ним. А ещё несколько человек зверски пытали…

И всё же немцы боялись русских. Не зря же минировали поля и подходы к лесу. В лес-то они вообще не совались. Обходя крестьянские дворы, забирали всё ценное, что было у людей, уводили скот. А в погреба и подвалы никогда не спускались – просто открывали их и стреляли туда или гранаты бросали.

…Стояла невыносимая жара. Всем хотелось пить и есть. Детей загоняли в какие-то укрытия, где они сидели на земляных полах в кромешной тьме. Страшно! Все боялись быть расстрелянными, а выстрелы слышались постоянно, и какой по тебе будет, никто не знал…

«Всех женщин, которые проживали тогда на оккупированной территории, — говорит Дмитрий Васильевич, — выводили рыть окопы вокруг села. Когда они проходили мимо, каждая мать вглядывалась в лица детей, прильнувших к ограждениям, искала своего ребёнка. Женщины плакали, дети скулили, а немцы смеялись…» Молодых женщин, девушек увезли в Германию. Только трое смогли вернуться домой.

В сентябре старшим братьям Дмитрия удалось «просочиться» за пределы лагеря и убежать незамеченными. Их никто и не искал, наверное, потому, что детей и так было слишком много, за всеми не углядишь. Братья хорошо знали окрестности, поэтому плутать не пришлось, и к утру они оказались совсем в другой деревне. Просили милостыню: кто картошки варёной сунет или свёклы, кто портки даст, кто обувь. Даже на ночлег пускали. Боялись, а пускали. «И вот случилось чудо, — говорит ветеран. – Их случайно увидела наша мама. Теперь они скитались втроём. Так дошли до села Скупая Потудань. Добрые люди пустили в дом переночевать: хозяева на полатях, а мать с детьми – в углу на соломе. Да и то хорошо, не под открытым небом…» Старший брат Дмитрия ходил по дворам, предлагал свои услуги, работал за еду.

В январе 1943 года семья перебралась в другой пустующий дом. Он оказался просторным, даже русская печь была. «Как-то в дверь постучали. Все напряглись: кто это может быть? Мать двери открыла, а там два русских солдата. Так семья узнала, что оккупация снята… Мама собрала скромные пожитки и бегом с детьми в родное село, ведь ещё меня надо было отыскать».

Сёла, конечно, сильно пострадали от немцев. «Наши войска подошли настолько близко, что немцы, поджав хвосты, бежали беспорядочно, бросая награбленное, оставляя вполне пригодное вооружение, — рассказывает Дмитрий Васильевич. — На улицах стояли подбитые танки, в которые ребятня так и норовила залезть. Наш дом оказался без крыши. Поэтому мы решили уйти во Второе Сторожевое. То тут, то там стояли знаки «Осторожно, мины!» Но разве нас, пацанов, остановишь? Любопытство перевешивало чувство опасности. Вот и Ванюшка наш нашёл снаряд, а он у него прямо в руках разорвался… Таких случаев было сколько угодно, — вздыхает Дмитрий Васильевич. – А территории потом ещё вплоть до пятидесятых годов разминировали…»

На Алтае Дмитрий Васильевич проживает уже более пяти десятков лет. Живёт самостоятельно. Сам не скучает и другим не даёт. С удовольствием общается с детьми, внуками и правнуками. По характеру он человек добрый и открытый, с ним молодому поколению интересно. А деду того и надо, чтобы ребятня вокруг него вертелась, жужжала, смеялась – и душа тогда наполняется счастьем, и солнце становится ярче, и небо голубее…