Я назову тебя зоренькой…

«Слова из этой прекрасной песни как нельзя кстати относятся к нашей славной, любимой маме — Елизавете Владимировне Лисицкой, которая 1 июля встречает свой 80-летний юбилей, — так начинает свое письмо ее дочь Татьяна из с. Первомайское. — Мама не любит пышных праздников и громких фраз, и даже свой юбилей не хочет отмечать. Но вся наша большая дружная семья не может оставить без внимания такую дату. Вот и решили через газету немного рассказать о нашей милой юбилярше, ее жизни, работе и увлечениях…»

На дворе – семидесятые 
В семье Елизаветы Владимировны подрастали дочки – Татьяна и Галинка. Семья готовилась справить день рождения мамы Лиды (так ее все кругом называли). Отец взял с собой Татьяну, как старшую из детей, чтобы вместе выбрать подарок на именины. Что маленькая девочка могла посоветовать? Она больше рассматривала игрушки. А как понравилась одна кукла – «мне б такую!», ведь тогда далеко не у всех девочек имелись куклы. Отец прервал мысли дочери: «Как ты думаешь, какие часы мы матери купим?» И Таня вдруг вспомнила, как мама однажды вскользь сказала: «Как же я мечтаю о наручных часиках – маленьких, золотых…» И отец этот разговор запомнил, вот и решил сделать приятный сюрприз жене.
Отец и дочь мучительно долго выбирали часики «под золото». Откуда, скажите, в сельпо появились бы золотые изделия?! Наконец, выбрали часики с квадратным, синим циферблатом и с «золотыми» стрелками. Потом зашли еще в канцелярский магазин. Таня не понимала, зачем им сюда идти. Пластилин что ли или карандаши папа хочет взять? Вдруг он воскликнул: «Вот она!» Отец, счастливо улыбаясь, держал в руках пластинку…
Наступил день рождения мамы. Отец торжественно подходит к радиомагнитоле, ставит пластинку и внимательно наблюдает за своей Лидулей. Тишину нарушили слова из песни: «Часто сижу я и думаю, как мне тебя называть: зоренькой, солнышком, милою, как мне тебя величать?..» На глазах именинницы появились слезинки счастья. Эту песню она великолепно пела в дуэте со своей подругой Ниной. А потом муж и дочери преподнесли главный подарок – часики. Объятия, поцелуи, цветы, поздравления. Девчонки прыгали от радости до потолка.
«Я думаю, — рассуждает Татьяна, — что наша мама не любит отмечать дни рождения потому, что они напоминают о прошедших годах, пережитых трудностях и невзгодах. К сожалению, ей многое пришлось пережить в довоенный период и военное время, как и всем другим ее сверстникам…»
Сороковые годы
На начало войны Лиде (Лизе) было всего три года, ее брату Сашке – два. В первые дни войны их отец ушел на фронт. Как настоящий коммунист, он не мог и не смел оставаться в тылу, хотя и мог воспользоваться «броней».
…Лида с Сашкой скучали у окна в ожидании матери. Тут к дому подъехала подвода, а в телеге – их мама. На сенокосе она упала с вершины стога и сильно ударилась. Она так и не поправилась… Мужа всего на пару дней отпустили домой, чтобы похоронить жену, а потом снова – на фронт. Детей он передал своей сестре Пелагее, а у той своих пятеро, и ее муж тоже воюет. Но Пелагея безропотно приняла детей Владимира в свою семью. По воспоминаниям Елизаветы Владимировны, тетка была какой-то грустной, «забитой» жизнью, но доброй и сердечной. Дети никогда не слышали от нее грубого слова. В колхозе прознали, что у тетки Пелагии «пополнение в семействе». Председатель приехал посмотреть и ахнул: в доме девять ртов. Да как же Пелагея с ними справляется?! Та молча рукой махнула: куда, мол, их девать-то, сироток?! Председатель распорядился трудоустроить старших детей. Катерину – на полевой стан помощником повара, Толика – в подпаски. А что ж с Лидой да Сашкой делать? Они, хоть и малы, да тоже самостоятельность проявили: летом уходили жить в свою «развалюшку», даже печь сами топили, промышляли, как могли…
Закончилась война. Лиде шел восьмой год. Бабушка-соседка научила девочку печь хлеб. Шурик где-то раздобыл чурочку, на которую Лида вставала и ставила в русскую печь хлеб выпекаться. Да так приноровилась, что даже взрослые удивлялись.
И все же жили они очень тяжело: носить было совсем нечего. У Лиды одно платьице, да у Шурика на всё про всё одна рубаха…
Со слов мамы Татьяна рассказывает, как Лида с Шуркой колядовали. Старшим-то стыдно ходить с протянутой рукой, а «мелкотне» — всё одно. Катерина смастерила из мешка рюкзачки и отправила ходить их по домам. Ребятишки шли туда, где в окошках свет горел, а из труб дым шел. Заходили, что-то пели, что-то говорили, а хозяева одаривали их всем, что на столе было: шанежками, яичками, вареной картошкой. Вот радости-то! «Наверное, с тех времен у мамы закрепилось стремление всех угощать, подкармливать, — продолжает Татьяна. – Так вот наварит картошки в мундире, к ней – редиска, лук, чеснок, сало – вот и готов праздничный стол! Пригласит детвору с округи, а те и рады – уплетают за обе щеки. Вся тогдашняя детвора 28-го дома помнит эти обеды до сих пор: Мелехины, Нагумановы, Тесаковы, Молокановы, Пичугины…
А мы, когда уже сами стали взрослыми, помним, как наш отец совершал воскресные «обходы» с мамиными пирогами. Мне – со сладкой начинкой; зятьям Виктору и Владимиру – беляшики, а младшенькой Галинке – с чем достанется! Наша Галка на радость маме всё ела да нахваливала: ох, как вкусно! Как же это было трогательно, всё делалось с любовью. Выпечку отец приносил, завернутую в какие-то платки, шали, чтобы всё было горячим, с пылу-жару. Такими нехитрыми поступками наша мама учила нас доброте, соучастности, сопереживанию…»
Сама Елизавета Владимировна и ее сестры-братья росли людьми талантливыми, работящими. И если бы ни война, смогли получить хорошее образование. Например, Катерина мечтала стать медиком, а Анатолий – плотником. Сама Лида (Лиза) видела себя штукатуром-маляром. А Шурка вообще мог хоть кем стать, но выбрал шоферское дело и всю жизнь «крутил баранку».
Ну, прямо,
как по-Чехову
Вспоминая свою юность, Елизавета Владимировна говорит, что ей необычайно везло на добрых людей. А учитывая, что детство ее было сиротским, такое отношение со стороны ценилось намного дороже.
Когда отец вернулся с фронта, он женился на молодой красавице, которая не сумела полюбить его детей. Лида работала нянькой у чужих людей, которые отнеслись к ней со всей теплотой, и девушка тоже «прикипела» к ним. Хозяйка посмотрела на Лиду, молча стянула с нее платьице – и в печь! Нагрела целую ванную воды, помыла ее, накормила и уложила спать. А работать не заставила! Утром Лида увидела на стульчике новое платье, перешитое из хозяйкиного, трусики и рубашку. Целое состояние! Из благодарности Лида готова была исполнять любые просьбы хозяев. Но они были интеллигентными, умными людьми, и сильно ее не загружали. Главное – не оставлять без внимания их дочку. Разве ж это работа для Лиды?!
Как-то хозяин попросил Лиду что-то прочитать и очень изумился, что та не знает грамоты. Вместе с женой они взялись за обучение Лиды. А она была очень способной и усердной девочкой, поэтому уроки шли ей только на пользу.
В свое время Лида была нянькой девочек-близнецов, которых родила родная сестра мачехи. Как ни странно, там к ней относились нормально. И до сих пор свою няньку вспоминают, звонят по праздникам эти теперь уже взрослые девочки-близнецы.
Магазин
«под шпилем»? Моих рук дело!
Как говорилось выше, Елизавета Владимировна мечтала стать штукатуром-маляром. И это случилось. Она много лет отдала любимой профессии. А знаете, кто трудился над внутренней отделкой магазина «под шпилем» в самом центре Барнаула? Наша героиня! В селе Первомайское, где живет сама Елизавета Владимировна с 1965 года, ее руки штукатурили и приводили в товарный вид стены и потолки двухэтажек на улице Молодежная. «Мы часто бегали к маме на работу, — вспоминает Татьяна, — чтобы посмотреть, как она вместе со своими подругами Любой Господарцевой, Валей Акуловой, Галей Фуфачевой, Галей Иващенко и самой преданной и единственной подружкой Ниной аккуратно ровняет стены, готовя их под покраску и отделку. И всё у них получалось как-то ловко, ладно, почти играючи. А когда они работали, то обязательно пели…»
И дома Елизавета Владимировна умела быть необычной, даже сказочной. Умела устраивать костюмированные праздники, смешить и веселить своих родных.
Вот один, очень смешной случай. Нарядившись в Деда Мороза, Елизавета Владимировна решила поздравить своего внука с праздником. На плече мешок с подарками, звучат стихи, поздравления. И вдруг мальчик шепчет своим родителям: «У Деда Мороза бабушкин халат, и голос у него тоже бабин!»
Надо-надо обливаться
Когда серьезно заболел муж Елизаветы Владимировны, Василий Гаврилович, семья бросилась искать пути его исцеления. Остановились на траволечении. Елизавета Владимировна готовила настойки, отвары для мужа, и сама их принимала для поддержания тонуса. Неспроста же в свои восемьдесят Елизавета Владимировна остается в форме, следит за порядком в доме, разводит цветы. Одним словом, занимается тем, что приносит душевное равновесие, умиротворение. И дочки, глядя на маму, тоже увлеклись цветоводством.
Когда только-только входило в моду моржевание, о полезности которого много и часто говорилось, не смогла устоять и Елизавета Владимировна. Тем более что ее близкая родственница уже была «моржом» и вступила в клуб «Белый медведь». Члены клуба проводили беседы, лекции о пользе моржевания, и многие первомайцы поверили в исцеление. Проходит совсем немного времени, и наша героиня становится настоящей «моржихой». Скажем вам, что это не простое обливание холодной водой или погружение в холодную воду, но еще и пятничное голодание, соблюдение постов и жизнь по заповедям.
Сейчас Елизавета Владимировна живет в благоустроенной квартире, а не в доме на земле (уж так настояли дети). И очень горюет, что не стало возможности обливаться холодной водой. Но! В том старом доме по Молодежной, 28, остались ее верные подруги, которые продолжают моржевание. Например, для Валентины Кожеуровой муж соорудил специальную «обливалку». А отчаянная Наталья Мелехина обливается прямо на улице.
Большую поддержку Елизавете Владимировне оказывает молодая подруга Наталья, которую наша героиня считает родным человеком. Наталья помогает при необходимости решать бытовые проблемы, скрашивать досуг, чтобы будни не казались такими одинаковыми и серыми.
День варенья
Первого июля большая семья Лисицких будет праздновать юбилейный день рождения своей мамы – Елизаветы Владимировны. Без сомнения, в квартире юбилярши с раннего утра начнут раздаваться телефонные звонки с приветствиями и поздравлениями. Уж точно не хватит цветочных ваз под шикарные букеты! Будет накрыт праздничный стол с любимыми блюдами хозяйки, детей и внуков. И обязательно случится что-нибудь необычное, сказочное. Например, правнук Эдуард исполнит ту самую, любимую: «Я назову тебя зоренькой…» — как будто вот только что Василий Гаврилович включил старенькую пластинку, купленную для нее в сельском канцелярском магазине…