«Мир на земле – это счастье для всех»

Редко кому выпадает удача держать в руках рукописные воспоминания человека, который внес вклад в борьбу с фашистскими оккупантами, который, не щадя своей жизни, боролся с врагом и, лишь благодаря счастливой случайности, остался в живых, но и в мирной жизни продолжил отстаивать справедливость, законность и правопорядок. Погрузиться в то далекое время и попытаться понять из рассказа очевидца, не подогнанного под литературный стиль одним из издательств, что происходило тогда, в 1941-1945 годах. Вчитываться в «трудный» почерк и не верить, что этого человека уже нет в живых. Я говорю о воспоминаниях фронтовика, ветерана ОМВД России по Первомайскому району Григория Ивановича Рехтина, которые бережно хранятся в музее районного отдела. Эти воспоминания Григорий Иванович посвятил 50-летнему юбилею Победы в Великой Отечественной войне. Я приглашаю читателя из первых уст узнать о той страшной войне, живущей в памяти нашего народа.

Григорий Иванович Рехтин родился 2 марта 1922 года в с. Солоновка Смоленского района Алтайского края…
«Как и все мои сверстники, окончил 7 классов. Поступил в техникум молочной промышленности в с. Алтайское Алтайского края. С апреля 1939 года работал в Солонешенском райсырпроме, на одном из маслодельных заводов, помощником мастера, а затем мастером маслозавода.
В 1941 году был призван в Советскую Армию и направлен в 105-й запасной учебный полк на ст. Ужур. После подготовки нас направили в г. Слободской Кировской области, где сформировали 192-й отдельный батальон, и осенью 1941 года мы прибыли в город Ленинград, где были страшные бои. И Ленинград оказался в блокаде.
192-й отдельный батальон, где я служил разведчиком, выполнял задачи по установлению огневых точек и боевой техники, средств и живой силы противника. Также изучали характер и систему немецких укреплений. Добывали «языка», часто вели разведку боем и брали пленных.
Очень трудно описать и рассказать. Надо пережить это. В мыслях постоянно возвращаюсь к тому периоду войны. Наши войска и город Ленинград были в кошмарном состоянии. Лилась кровь, люди падали от голода и умирали. Враг был жесток, не щадил ни нас, солдат, ни мирных жителей. Ленинград день и ночь бомбили. Немцы упорно шли на Ленинград.
Нас сразу бросили в бой, с тем, чтобы отбросить противника к 7 ноября 1941 года от стен Ленинграда. В первые дни было очень нелегко подняться и идти в атаку на вал противника. Нет, это нелегко. Но мы поднимались и шли в бой. Нас пронизывали пули, рвались снаряды, валили нас с ног, но мы шли. Состояние было, как под наркозом. Теряется всякое чувство, отсутствует чувствительность во всем теле. Нервы напряжены до предела.
Враг не выдержал нашего натиска — отступил. Притихло. Но бой шел. Кругом смрад, дым, грохот взрывов. Очень трудно это описать.
В этом бою я получил контузию. Снаряд взорвался рядом, и меня присыпало землей, выбило левую ключицу и долгое время я не слышал левым ухом.
В санбате я пролежал недолго и вскоре вернулся в свой взвод разведки.
Этот первый бой мы приняли в составе 54-й армии, где командовал генерал Федюнинский. После этого нас направили в 23-ю армию для выполнения разведзаданий.
На войне разведчик – это солдат самой высокой квалификации. Ему достаются все тяготы солдатской жизни, большая опасность, риск и ответственность. У нас во взводе разведки были подобраны очень хорошие ребята. Были и потомственные охотники: Безматерных, Чалкин, Базылев. Они были старше нас. Они умели всё: неспешно ходить, читать следы и карту, быстро без дыма развести костер. Все стрелки-отличники. Это выносливые, неприхотливые люди, «глаза и уши» батальона, полка. На них можно было положиться.
С прибытием в Ленинград Г. К. Жукова почти каждые 10 дней нужен был пленный. Нет десять дней «языка», батальон идет в бой захватить пленного. Важно было знать планы и тайны противника, его технику и силы.
У нас в разведке был суровый закон жизни. Это были и есть традиции, дух товарищества. Каждый из нас знал: «Друзья не оставят, что бы с тобой ни случилось: ранен – вынесут, убит – не бросят, даже в невозможных военных условиях с почестями похоронят».
Разведчик-дознаватель Саутский, знавший ряд иностранных языков, подорвался на мине, погиб в тылу врага. Мы его не бросили, труп вынесли и с почестями похоронили в п. Ч. Озеро. Там ему стоит памятник. Безматерных погиб во время разведки боем, мы нашли его среди трупов и с почестями похоронили на берегу р. Оять.
Я дважды был ранен в бою. И меня вынесли, не бросили. Это закон разведчика. Последнее ранение получил тяжелое, в тылу врага, вынесли меня мои дорогие друзья по оружию. Особо я благодарен моему земляку — разведчику Попову Кондратию Петровичу. Он на своих плечах вынес меня и передал санитарам.
У разведчиков задание состоит из двух половинок. Первая – выполнить задание, вторая – вернуться всем живыми.
На войне до предела раскрывается человек, его качества. Были и такие – не выдерживали, падали духом. Соколов, хотя физически был здоров и в зрелых годах, пал духом, опустился, панический настрой его был заметен, и мы на сложные задания его не брали. Вскоре он погиб в бою. Наш земляк из с. Быстрый Исток Паутов бы растерян в бою, без пользы бегал, метался туда-сюда, из стороны в сторону, в результате сам «наскочил» на пулю и погиб.
Во главе нашей разведки был ст. лейтенант Поушев Алексей 1914 г.р. Мы с ним были вместе с первых дней моей службы, еще в 105-м учебном, и вместе на фронт уехали, там и сроднились. Это замечательный, душевный, умный человек с чистой совестью. Доброта его сердца и мудрость ума вселяли в нас стремление к жизни и борьбе. С ним было просто и легко выполнять наисложнейшие задания по взятию «языка».
Зимой в начале 1942 года нужен был командованию «язык». «Язык» не простой, а «длинный», т.е. офицер армии неприятеля. Мы вышли на задание в тыл врага, благополучно перебрались через минные поля, скрытным путем в маскхалатах подошли близко к расположению немцев, с рассветом укрылись в засаде и стали вести наблюдение за передвижением неприятеля. Установили дороги, овраги, огневые точки врага, блок питания, санузел, баню и другие объекты. Целый день мы наблюдали за передвижением солдат и офицеров. В основном мы ориентировались на блок питания и баню. В блок питания офицеры чаще всего ходят поодиночке. А в баню водят солдат. Иногда офицеры ходят в баню поодиночке или небольшими группами: по двое-трое.
Мы усилили наблюдение за обозначенными объектами. Часов в 17 вечера стало темнеть. Ведет группу солдат офицер немецкой армии. Выждав время, когда солдаты разделись, наша группа захвата во главе с Сюткиным ворвалась в помещение предбанника, схватила там офицера и бросилась наутек в сторону своей границы. Немцы подняли шум, крик, стрельбу, но мы прибавили ходу и скрылись с «языком».
«Языком» оказался офицер-швед. Он хорошо разговаривал по-немецки, служил у немцев по найму, хотя Швеция в войне не участвовала и держала нейтралитет. При нем были планшет, карта местности, карта расположения войск, семейная фотография — его жены и двух детей. В общем, оказался швед ценным «языком». Были и другие случаи взятия «языка».
… На участке «птица» немцы сильно вторглись в нашу оборону. Нашему батальону было приказано выбить немцев с высоты и взять пленных. В бою за эту высоту с нашей стороны были большие потери. Бой был ужасно тяжелым, на отдельных участках доходило до рукопашных схваток. Но стойкость, упорство, выносливость и вера в победу сломили врага. Немцы отступили. В этих боях мы были обстреляны и убедились, что нас не согнешь.
В этом бою приведу такой эпизод… Вдруг, как из-под земли, выскочил комбат майор Бойко, ошалелый, грязный, глаза на выкат, злой, кричит: «Беглый огонь!» А рядом с нами лежат все трое мертвые, миномет бездействует – минометчики убиты. Мы из пулеметов бьем по немцам шквальным огнем. Комбат наводит прицел миномета и — давай бить из него по отступающим немцам.
События боя описать трудно. Всё кругом горит, дым, гул, грохот от взрывов снарядов, свистят пули, стоны солдат и кровь. В общем, идет страшная кутерьма, борьба — кто кого.
Такая проклятая война выпала на нашу долю, на наше поколение. Сколько она нам принесла горя, слез и смертей! У меня нет и никогда не было желания рассказывать и тем более писать о войне. А в мыслях я часто возвращаюсь к ней, костлявой, смертоносной и ненавистной. Почему? Потому что часто болят раны. Болит сердце. Стонет душа о пережитом. На войне ведь каждая минута, секунда несет смерть.
Приведу еще один эпизод из жизни на войне.
Поступил приказ батальону взять небольшой населенный пункт. Мы пошли правым флангом через овраг к изгороди, недалеко от поселка. Удачно скрытым путем наша рота и взвод приблизились к селу. Там стояла церковь с куполом, и мы решили продвинуться с боем к ней, открыли шквальный огонь по противнику и укрепились около изгороди.
Началась шквальная перестрелка, бой затянулся, немцы открыли пулеметный и минометный огонь. Задержали наше продвижение. Я со своим отделением продвинулся вплотную к изгороди и только приподнял голову, а снайпер с церквушки бах меня в голову! Удар пришелся по каске, искры посыпались из глаз, и я упал. Очнулся. Лежу. Рукой провел по щеке – кровь. Оказалось, снайпер немецкий, сидя на куполе церкви, бил по нам, и удар, к моему счастью, пришелся скользом, пробил каску, пуля рикошетом внутри каски прошла назад и ударилась в спину. Но ослабшая пуля не причинила мне тяжелого ранения. Через 12 дней я вновь встал в строй. Смерть обдала меня холодным ветерком. И еще раз преподала мне науку о войне.
Не случайно историки и ученые говорят, что войну вынесли на своих плечах раненые и убитые. Умирая, они побеждали.
Эпизодов, связанных с риском для жизни, на фронте, в боевой обстановке, было очень много, обо всех коротко не расскажешь. А всего я находился в экстремальной обстановке около 12 раз, встречался со смертью.
Весной 1942 года мы по заданию штаба армии вели разведку боем в районе Чикозера. Нужно было установить, какие части, сколько их находится в этом районе. Большую часть линии фронта мы разминировали и вклинились в передовые части противника, завязали с ним бой в сосновом бору. Противник стал нас простреливать минными снарядами, мы залегли и держали оборону.
К концу дня орудийный бой усилился, и мы решили отходить. Я со своим отделением находился с правого фланга под соснами. Но враг усилил стрельбу по соснам, и снаряд взорвался вверху, нас обдало шрапнелью. 12 осколков врезалось мне в правое бедро и коленный сустав. Рядом со мной погибли двое разведчиков Шмаков и Юров. Я вскочил вгорячах и упал, потряс Шмакова, он мертвый. Тогда я крикнул Сюткина. Он подбежал, видит, кровь на моей ноге, порвал брюки и забинтовал, как мог, мне ногу. Бедро затянул жгутом.
В этот раз я получил тяжелое ранение и потерял много крови. Поврежден коленный сустав, нерв, сухожилие, задело кость. После этого началась госпитальная жизнь. Сначала Ленинград, откуда самолетом в г. Вологду, из Вологды в г. Первоуральск.
Таковы были мои дороги войны, протяженностью почти в два года.
Из госпиталя я вернулся в 1943г. с переосвидетельствованием через 5 месяцев. Первые четыре месяца 1943 г. я работал по своей гражданской специальности мастером Солонешенского маслозавода. В мае 1943 г. прошел комиссию, меня признали ограниченно годным к строевой службе. И райвоенком, майор Буланый, предложим мне идти на службу в органы НКВД».
Григорий Иванович Рехтин принял это предложение, тем самым определив свой дальнейший жизненный путь. Сначала он наивно полагал, как признается сам Григорий Иванович в своих воспоминаниях, что в должности оперативного уполномоченного МВД будет легче, чем на фронте. «На деле оказалось, — пишет фронтовик, — что борьба с преступностью так же опасна для жизни, как и бои с врагом на фронтах». Не раз ему приходилось встречаться со смертью, выполняя задания по обнаружению дезертиров, ликвидации бандитских групп и воровских шаек.
В 1946 году Г. И. Рехтина назначили заместителем начальника Смоленского РО МВД, в 1952 году перевели в Ключевской район, где, по словам Григория Ивановича, он прослужил до хрущевской перестройки.
Затем его направили в г. Новоалтайск. В то время в городе и районе за законностью и правопорядком следил один отдел милиции. После образования Первомайского района с 1965 года Г. И. Рехтин занял должность начальника отделения милиции Первомайского РОВД на ст. Повалиха. Но через три года после реорганизации отделения милиции Григорий Иванович был переведен на должность заместителя начальника РО МВД по политвоспитательной работе, в которой прослужил до 1974 года.
В этой части своего повествования Григорий Иванович пишет о своих сослуживцах-милиционерах, о взаимоотношениях между ними, приводит в пример случаи из своей служебной практики, в ненавязчивой форме дает наставления молодым сотрудникам, тем, кто будет читать его воспоминания, в завершение которых он пишет:
«В беседах часто задают такие вопросы: «Счастлив ли я в жизни? Как я понимаю счастье?» У каждого свое счастье. Для меня это стремление к совершенству. Я работал и учился, старался быть полезным людям, хотелось больше знать, совершенствовать свою квалификацию на практике. Счастье – это когда тебя знают как честного, отзывчивого человека…
Мир на земле – это счастье для всех, в том числе и для меня. За мир на земле мы отдавали самое дорогое – свои жизни. Пока нет мира на земле, нет счастья.
Есть, говорят, в жизни каждого народа три непреходящих ценности: хлеб — чтобы всегда были люди сыты и здоровы; книги — чтобы всегда была связь времен; и женщины — чтобы не обрывалась жизни нить. Вот на этом я и завершу свое выступление. Желаю, чтобы все эти ценности были у вас, дорогие мои люди».